Решение ГМИИ им. А.С. Пушкина показать все великолепие своей графической коллекции в одном проекте — смелый и амбициозный шаг. Первый шаг был сделан в Париже. Когда в прошлом году ГМИИ им. А.С.Пушкина представил свое собрание графики в парижском Фонде Кустодиа, для многих зрителей уровень произведений и масштаб коллекции стал открытием.

Дело не только в количестве (а 27000 листов только рисунков говорят сами за себя), не только в славных именах — «от Дюрера до Матисса», как лаконично заявлено в названии проекта, но в качестве и провенансе работ. Музейное собрание графики складывалось полтора столетия и восходит к Гравюрному кабинету Московского публичного и Румянцевского музея. Именно этому музею, основой которого стала легендарная коллекция канцлера Николая Петровича Румянцева, император Александр II в 1861 году подарил 20170 гравюр из собрания Императорского Эрмитажа. Среди них были офорты Дюрера, Луки Лейденского, Рембрандта, Хосе де Риберы, Жака Калло, Франсуа Буше, Уильяма Хогарта… Позднее коллекция пополнялась дарами собирателей, а после 1917 года — работами из национализированных собраний. В 1924 году, когда здание Румянцевского музея и библиотека стали частью Библиотеки им. В.И.Ленина, собрание европейской графики было передано Музею изящных искусств.

Нынешняя выставка фактически продолжает сюжет парижского проекта в Фонде Кустодиа, но уже в родных пенатах. Зрители в России с коллекцией ГМИИ им. А.С.Пушкина знакомы лучше, чем европейцы. Благо большие выставки графики были традиционно приурочены к выходам каталогов-резоне отдельных национальных школ. Так, собрание итальянского рисунка XV-XX веков показывали в 2013, французского рисунка XIX-XX веков — в 2011, нидерландского, фламандского и голландского XVI- XVII веков — в 2002 году. Но сейчас впервые ставится задача представить crème de la crème графической коллекции целиком, собранной за полтора столетия. Впечатляет решимость музея отдать до ноября не только Белый зал и пространство колоннады под собрание европейского рисунка «от Дюрера до Матисса», но и соседние залы, где среди современной им живописи разместились рисунки Жака Луи Давида и Джованни Доменико Тьеполо. Графика, камерный по определению жанр, фактически показывается в формате блокбастера.

27 000 рисунков насчитывает собрание ГМИИ им. А.С.Пушкина
А это значит, что музей ждет не только ценителей графического искусства — всех тех художников, знатоков, коллекционеров, которым приносят удовольствие тонкости техники, знают сюжеты, не говоря уж об именах художников, но и обычных любопытствующих зрителей. Тех, кто придет скорее на известные имена, будь то Дюрер, Рембрандт, Рубенс, Ван Гог или Матисс… Выбор для постера на фасаде музея образа девочки с единственного в России рисунка Ван Гога (он в собрании Пушкинского), разумеется, безошибочная ставка на уникальность шедевра.

Но интересно, что только сознанием великолепия собственного собрания музей не ограничился. Сейчас уже и не скажешь, что было первым — жизнь онлайн во время самоизоляции, когда виртуальные туры, экскурсии, перформансы и рассказы хранителей музея стали вдруг повседневным опытом для десятков тысяч людей, или программа, разработанная именно для этой выставки, помогла найти ключ к музейной жизни в Сети. Но факт тот, что выставка фактически сегодня живет в двух форматах — онлайн и офлайн. А это означает, что вы можете на сайте музея заранее найти работы, которые больше всего хочется увидеть живьем. Для кого-то это будет рисунок Ван Гога или Ренуара, а для кого-то — рисунок Дега «После ванны», где чуть ли не впервые нагая женщина не позирует в роли богини или одалиски, а просто занята тем, что моется и вытирает ноги.

Средства первого знакомства — на выбор. Есть аудиогид. Есть несколько экскурсий с куратором проекта Виталием Мишиным и хранителями национальных коллекций рисунков. Есть минисериал «Открытый музей» на «Культуре», опубликованный в Сети… Наконец, можно отправиться в виртуальный тур, чтобы увидеть расположение работ в залах, их соседство, прочитать историю каждого рисунка, в том числе и то, как он оказался в музее. В итоге на выставке вы оказываетесь в знакомом пространстве. Рисунки как старые друзья, с которыми ты общался в Facebook, и, наконец, — вы встретились офлайн.

Но это не единственная интрига выставки. Отказавшись от представления графики по национальным школам, кураторы не стали делать исключения и для отечественной школы. Работы русских художников представлены как органическая часть истории европейского искусства. «Спящая турчанка» романтика Брюллова, образ которой навеян «Бахчисарайским фонтаном» Пушкина, соседствует с акварелью Делакруа тоже с ориентальным мотивом. Абстрактные композиции Кандинского — в одном зале с графикой Пауля Клее, его соратника по Баухаусу.

Впрочем, сама история графической коллекции Пушкинского — лучшее доказательство тесной связи отечественного и мирового искусства. Достаточно вспомнить Ивана Ивановича Бецкого, который для студентов Императорской Академии художеств закупает в мастерской Грёза порядка двухсот рисунков. Эпоха романтизма принесла новые ориентиры. Пейзажи Каспара Давида Фридриха полюбили наши поэты-романтики, особенно Жуковский. Русские заказчики, среди которых была и великая княгиня Александра Федоровна, жена будущего царя Николая I, поддерживали Фридриха, даже когда он заболел и его популярность в Германии сошла на нет. Возможно, сепия позднего периода творчества Каспара Давида Фридриха «Двое мужчин на берегу моря», которая повторяет в рисунке одноименную картину 1817 года, делалась по заказу из России. Среди самых удивительных работ — рисунок Тьеполо «Геракл и Антей» (XVIII век) из личной коллекции хранителя Эрмитажа Андрея Сомова. Возможно, этим рисунком любовались сын Сомова Костя со школьным приятелем Шурой Бенуа. «Мир искусства» вырос из дружеского общения «одноклассников», плененных XVIII веком, стилем рококо, салонами, театром и строго расчисленными парками эпохи классицизма.

Но и авангардные «московиты», вопреки собственным манифестам, знали и ценили современное им искусство. Свидетельством тому — яркая и нежная акварель «Животные» Франца Марка, сделанная незадолго до Первой мировой войны, на которой его убьют. В 1912 году на мюнхенской выставке «Синего всадника» он подарил эту кубистическую работу русской художнице Наталье Гончаровой. Из ее коллекции акварель в итоге и пришла в музей. Творческий диалог Гончаровой с художниками «Синего всадника» выглядит несколько неожиданно. Обычно вспоминают влияние парижских впечатлений на ее творчество. Но очевидно, что поиск Гончаровой, Ларионова и Франца Марка шел в сходном направлении. Кубистическая манера письма Марка находит отклик в работах Гончаровой, аобразы буренки и черно-белой свинки обнаруживают параллели в портретах живности на полотнах Михаила Ларионова.

170 рисунков с конца XV до середины XX века представлены на выставке
Наконец, соседство жесткой лаконичной графики Георга Гросса и ранних акварелей Юрия Пименова, тогда члена Общества станковистов (ОСТ), напоминает, как многим раннее советское искусство обязано немецким экспрессионистам.

Сегодня, когда из-за пандемии закрыты границы, выставка «От Дюрера до Матисса» позволяет нам путешествовать по векам, щедро дарит встречу с искусством, позволяющим увидеть современность через призму рисунков Дюрера и Гросса, Домье и Дега, Тьеполо и Ван Гога, Врубеля, Билибина, Кандинского…