Школа драматического искусства в сценическом пространстве на Новослободской (бывший ЦИМ) выпустила необычную премьеру — «Чепуха», концерт для взрослых и усталых людей. Чепуху составили из стихов и переводов классика детской литературы Самуила Яковлевича Маршака, адресовав его прежде всего взрослой аудитории.

Но на спектакль все равно приводят детей. К их непосредственным реакциям с энтузиазмом и без сожаления присоединяются взрослые. Режиссер Ася Князева и ее «Вахтанговский практикум», являющийся резидентом ШДИ, уж точно открыли публике совершенно неожиданного Маршака.
На Малой сцене в черном кабинете, где из декораций только небольшой экран, четыре фигуры в черных костюмах и с выбеленными лицами. Это — четыре маски, у которых даже есть имена — Чепухоня (простак), Чепухолог (учёный муж с красной феской на голове), Чепуховед (более утонченная разновидность Чепухолога) и разбавляющая мужскую компанию Чепушинка (кокетка в платье по моде начала прошлого века). На экране «играют волны, ветер свищет, а маски не гнутся и не скрипят», а читают:

Три мудреца в одном тазу

Пустились по морю в грозу.

Будь попрочнее

Старый таз,

Длиннее был бы мой рассказ.

Четыре мудреца, а вовсе не три, как в английской народной песенке, они же специалисты по чепухе, пускаются в опасное путешествие ярко, весело, иронично, а то и с печалью. Философские темы здесь, как в клоунаде — сквозь детское восприятие. То есть открыто, непосредственно. Ну а спецы по чепухе, будьте покойны, постараются вернуть зрителю этот непосредственный взгляд на мир. Пусть и ненадолго — спектакль идёт каких то полтора часа.

Делают маски это необычайно легко, забавно, наивно, не боясь казаться нелепыми и смешными. Разбираются с чепухой между собой и со зрителем, интерактивом расширяя сценическое пространство. В «Чепухе» он ненавязчивый: здесь зрителю первого ряда почистят ботинки, а между зрителями средних и дальних рядов, точно заправские напёрсточники на рынке, разыграли стишок про девять негритят, что пошли купаться, ну и известно чем дело там кончилось. Лёгкие, смешные, играют на разных инструментах.

Работать с масками не так просто, как кажется. И в этом смысле традиция Вахтанговского театра, откуда, собственно, и возник «Вахтанговский практикум» как самостоятельная структура, тянется от «Принцессы Турандот», «Мертвых душ» с Марией Ароновой и спектакля самой Князевой «С художника спросится». Как раз в последнем, посвященном выдающейся личности педагога и режиссера МХТ Леопольда Сулержицкого, Ася Князева впервые попробовала в качестве реплик использовать маски цани из «Турандот», а в «Чепухе» вообще сделала их главными.

Чуть более 30 стихов разыграны артистами в хорошем темпе, но не загнаны. Драйв от игры — удовольствие публике. Режиссёр понимает, как держать зал, управлять его эмоциями, создать атмосферу спектакля. На высоком эмоциональном градусе, когда зал, кажется, уже готов участвовать чуть ли не в каждом эпизоде, в финале действие вдруг уходит почти в шекспировскую тему:

Как призрачно мое существованье!..

Как призрачно мое существованье!

А дальше что? А дальше — ничего…

Забудет тело имя и прозванье, —

Не существо, а только вещество.

Пусть будет так. Не жаль мне плоти тленной,

В Мастерской Фоменко сыграли последнюю пьесу Чехова

После спектакля мы говорим с режиссером Асей Князевой.

— Ася, откуда возникла идея показать Маршака для взрослых?

— Я очень люблю литературу нонсенса. Люблю давно и нежно. Маршак открыл для русского человека стихи Эдварда Лира, Льюиса Кэрролла. Перевод такой поэзии — это не просто перевод, а, по сути, самостоятельное оригинальное произведение, так как появляются новые смыслы при сохранении ритма. Кроме того, у Маршака потрясающие переводы Бернса и других английских поэтов. А если обращаешься к его самостоятельным стихотворениям, то поражаешься, каким объемным, каким разным было творчество поэта.

Мы привыкли относиться к нему как к детскому. И вот эта уловка замечательно сработала. В основе всего спектакля лежит сюжет о трёх мудрецах, которые поплыли в тазу по морю, да еще и в грозу. Вот с точки зрения здравого смысла — взрослого человека — это безумие. С точки зрения сердца — детского восприятия — это подвиг. Эдакая игра смыслов.

Мудрецы отвечали: чепуха — эта чепуха порой и движет всеми свершениями. Именно безумные мечты порождают прогресс, движут нас вперед. А любой взрослый человек — это бывший ребенок, который набрался некого своего опыта, поумнел, закостенел. И мы хотели своим спектаклем обратиться к внутреннему ребенку каждого человека, заставить его посмеяться, напомнить ему о его же детских мечтах и стремлениях.

Маршак говорил: «Учитесь мудрости у детей», то есть не бойтесь ошибаться, не бойтесь радоваться и мечтать, одним словом, «не бойтесь жить» — любите каждый настоящий момент.

— Какие из стихов классика не звучали прежде или малоизвестны читателю?

— Мы обратились к поэзии Маршака в театре. К нему редко обращаются в таком ключе, поэтому мне кажется, что многие стихотворения звучали со сцены впервые. Вероятно, многие из них люди знают, помнят из детства или читают своим детям. Но со сцены, думаю, они или не звучали никогда или звучали редко…

— Я так понимаю, что ваш «Вахтанговский практикум» — команда свободных актеров. Но где-то же ребята работают, чтобы обеспечить свое существование?

— Актеры — Антон Власов, Иван Авдеев, Гоша Шимоненко, Тома Лаврик — все из нашего «Вахтанговского практикума». Мы — молодой коллектив — делаем спектакли, играем их на сцене ШДИ на Новослободской, за что очень благодарны директору театра Ольге Эдуардовне Соколовой, которая так тепло и заботливо приютила нас у себя в доме. У нас постепенно появляется свой репертуар, где мы обращаемся к разным авторам: классики — Чехов, Маршак, Достоевский, Коллоди; современная литература — Стрижевская, группа драматургов под руководством Елены Исаевой. Останавливаться не собираемся, идем вперед, как те самые мудрецы в тазу. Это, кстати, еще одна причина, по которой нам близка и понятна «Чепуха».