Свой взгляд на проблему представил главный научный сотрудник, преподаватель факультета «Форсайт» РЭУ им. Г. В. Плеханова, доктор технических наук Владимир Судаков.

Когда я слышу термин — «отечественное ПО», то сразу хочется дать этому понятию строгое определение. Да, ученые — формалисты, они любят во всем точность. Чтобы сразу можно было четко понять — что к нему относится, а что — нет. Это как с самолетами. «Ура! У нас появился наш первый передовой российский самолет “Сухой-Суперджет”». А нет, оказалось, что доля импортных комплектующих настолько велика, что до сих пор спорят — отечественный ли он. Я не хочу вдаваться в такие споры и про программное обеспечение. Давайте исходить из целей. Что нужно нашей стране? Что обеспечит ей независимость от зарубежных производителей программного обеспечения?

На мой взгляд, там, где у нас не будут дрожать коленки от возможных потерь поддержки и получения новых версий, и находится истинное отечественное ПО.

Чего не учел Минпромторг?
А теперь давайте еще посмотрим на то, что может происходить. Предположим, есть гипотетическая фирма А. И вроде бы все хорошо: зарегистрирована в России, находится в России. Делают программу Б. Вопрос: Программа Б отечественная? Ну вроде бы ответ очевиден, и большинство скажет: «Конечно, да!» С ними согласен и Минпромторг. Он предлагает считать отечественным тот программный продукт, права на который принадлежат российскому юрлицу, не менее 51% уставного капитала которого принадлежит российским резидентам — частным лицам или компаниям, госкомпаниям и госкорпорациям, унитарным предприятиям или субъектам РФ. Есть и реестр отечественного ПО Минцифры — туда попадают по аналогичным критериям.

Однако и с фирмой А, и с ее продуктом Б могут быть проблемы. Откуда они? И вот что мы видим:

Большое количество компаний использует для хранения исходных текстов программ GitHub, который сейчас принадлежит Майкрософт, или аналоги.
Большое количество компаний использует среду разработки Visual Studio — опять же от американской Майкрософт.
Документооборот, календари и система сообщений — это продукты Google Docs и прочие.
Управление процессом разработки программного обеспечения — это Jira австралийской фирмы Atlassian.
Кто-то скажет: «Не проблема, у нас же есть заводы, где стоят импортные станки. Мы же ими управляем». Но программное обеспечение, в отличие от «железа», более динамично, обновления происходят каждый месяц. Отставание в обновлениях не смертельно, но понижает наш уровень. И еще вспоминается иранская ядерная программа. Там кому-то удалось попасть в микрокод центрифуг по обогащению урана: их так разогнали, что они просто развалились. Вирус, наверное, случайность. Но вот не хотелось бы нам столкнуться с такой случайностью.

Как удержать мозги?
Юридические вопросы на рынке программного обеспечения обычно имеют некритическое значение: доказать, кто владелец того или иного программного кода — это не так просто. Изменил немного, и вот другая программа получилась. Некомпетентное руководство некоторых компаний иногда переживает: уйдет программист и будет в другой компании использовать код, который был создан за наши деньги. Мой ответ таким руководителям: не бойтесь этого. У любого настоящего программиста-профи страсть к постоянному совершенствованию, скорее всего, напишет заново и лучше, чем раньше. Бойтесь другого: к конкуренту ушли мозги с опытом решения задач бизнеса, мозги, которые понимают, что нужно в их сфере. Поэтому квалифицированные руководители прежде всего пытаются сделать так, чтобы уходящий сотрудник не работал в компании из их сферы бизнеса. Например, если программист писал софт для дистрибьютера шоколадок, пусть идет на работу, например, в сферу косметики и парфюмерии.

Как обойти возможные санкции?
Теперь мы подошли к определению истинно отечественного программного обеспечения:

Отечественное программное обеспечение — это программное обеспечение, модернизацию и доработку которого могут осуществлять граждане России, не нарушая российское и международное законодательство. При этом право и возможность на такую модернизацию не может быть у них изъято другими государствами и их гражданами.

Что нужно, чтобы это работало на практике?
Во-первых, не так важно, кто написал программное обеспечение. Хоть американцы, хоть индусы. Если мы можем его дорабатывать и развивать дальше, то у нас не должно быть проблем. Значит, нужно брать, дорабатывать и развивать так, чтобы были реальные заказчики таких доработок и развития.

Во-вторых, для модернизации и доработки отечественного программного обеспечения должно использоваться только отечественное ПО (в том смысле, как оно определено выше). Программы, используемые для выполнения и написания других программ, называют системное ПО. Последние события в мире показали, что даже священное право частной собственности на недвижимость по отношению к россиянам в Европе могут нарушать. И если сейчас на Западе кто-то подпишет бумагу, что, скажем, программа Visual Studio наша, и у нас ее никогда не заберут, то вряд ли стоит на это полагаться. Нужны более весомые гарантии — собственные системные ПО.

Вернемся к определению Минпромторга. Ну будет у нас учредителем фирмы А Иван Иванович Иванов, гражданин России. И фирма российская. Но если от него уйдут его разработчики, писавшие программу, ее развитие может сильно затормозиться. И юридические права на эту программу ничего не дадут. Успешная программа обязательно должна развиваться, иначе она никому не нужна. Если системное ПО, используемое в фирме А, перестанет работать или начнет работать неправильно, то Иван Иванович Иванов тоже окажется в незавидном положении.

В чем искать позитив?
Соответствовать данному выше определению отечественного ПО в нынешних условиях сложно, но все не так уж их плохо.

Мир сейчас сильно интегрирован. Как бы ни старались враждебные страны, а логистические цепочки и цепочки связей между разработчиками так просто не разорвать. Поэтому хотелось бы подчеркнуть важные принципы.

Первое. Необязательно создавать отечественные программы «с нуля». Слишком много всего в мире написано. Пока мы будем писать с нуля, мир уже уйдет далеко вперед. Эту гонку не выиграть так просто. Даже при большом финансировании. Нужно уметь встраиваться в мировую среду разработчиков открытого программного обеспечения. Сейчас область открытого ПО — это мощная сила. Да, там много проблем. Не все всегда надежно, и не для всех задач существуют хорошие решения, но тут мы можем развиваться, не отставая. Да, на рынке открытого ПО мы работаем не только на себя, но и на весь мир. Но есть компании, которые сочетают открытый софт с элементами закрытого и платного, и тут есть на чем заработать и не открыть все свои секреты.

Многие компании в России до сих пор не понимают: как это так — я плачу людям зарплату, а они, сидя у меня в офисе, пишут что-то и раздают бесплатно. Да, бесплатно. Это работает на имидж компании. Такие люди делают компанию сильной и независимой. Подобная поддержка разработок частными компаниями сильно развита на Западе и находится в зачаточном состоянии в России. Хотя Фонд содействия инновациям (известный среди ученых как Фонд Бортника) стал недавно финансировать разработку открытого ПО. Работа там организована через крупные гранты и предполагает сразу какой-то существенный вклад в эту область, а для этого сначала часто нужно много малых шагов.

Известный разработчик, создатель ядра Linux и программы Git — Линус Торвальдс много лет получает зарплату в американских компьютерных компаниях и продолжает разработки в области открытого ПО. При этом никто не требует от него подробного отчета, что и как он там делает. Нам не нужно пытаться его обогнать, нужно, чтобы наши разработчики, как и он, были активными членами команд открытой разработки. Важно, чтобы они жили у нас, разделяли наши ценности и работали в наших компаниях.

Второе. Нужно растить новое поколение высококлассных разработчиков отечественного ПО. Чтобы эти люди могли и хотели здесь остаться. Нужны передовые образовательные программы. Нужны преподаватели, которые не просто научат, но вдохновят молодых выпускников на новые свершения. Нужна мощная информационная поддержка. Нельзя сказать, что зарплаты разработчиков ПО на Западе существенно выше, но работает мощная веками сложившаяся пропаганда: импортное лучше отечественного. Уехал на Запад — молодец, не уехал — неудачник.

Основная слабость отечественного ПО — именно в области системного программного обеспечения. Именно тут следует как можно быстрее выйти на высокий уровень компетенций наших программистов. И создать условия для его развития. Путь создания своих отечественных версий Linux в целом правильный. Тут и Astra Linux, и прочие версии. Конечно, важно следить, чтобы в подобном открытом софте не оказалось вражеских закладок. Но тут важно не просто механически копировать дистрибутивы всемирной команды разработчиков ядра, а платить нашим программистам за то, что они сами становятся членами такой команды и придумывают что-то, что нужно всем потребителям по всему миру. Создать такие условия и систему ценностей, чтобы они хотели это сделать и у них было на это время. То же самое касается баз данных, систем программирования и офисных пакетов. Берите их. Развивайте. Да, копируйте. Но не только копируйте, а добавляйте что-то нужное всем, и тогда мы сможем сказать — это наше отечественное ПО.

Наша страна сильна хорошими прикладными программами. Это и программы 1С, Галактики, Диасофта, и многих других. Это софт для банков, предприятий, управления производственными и документарными операциями, бухгалтерский и финансовый учет. Я не призываю их открыто публиковать все свои разработки, но призываю подумать над тем, где можно перейти на открытые рельсы — получить и новые рынки, и сильных разработчиков.

Например, в РЭУ есть научные разработки, которые мы надеемся довести до программных продуктов. Это продукты для рынка систем исследования операций. Есть аналогичные западные решения — GAMPS, IBM ILOG и другие. Они позволяют предприятиям оптимизировать свои бизнес-процессы. Формировать оптимальные производственные планы, расписания, логистические цепочки.